Иван Ильин — Книга раздумий. Юмор.

«Есть люди, которые владеют прекрасным искусством: они умеют в любой ситуации, сколь бы трудной, запутанной или безнадежной она ни была – отыскать присущий ей издревле комизм, задержаться на нем и наслаждаться им. Мы же часто вовсе не замечаем, что многое вокруг нас как бы несет в себе скрытый «источник смеха», как будто оно лишь ждет мастера, который вот-вот появится и освободит для действительной жизни это «спеленутое» ядро смеха. Сколько истинного утешения и душевной отрады он может подарить нам!
…………………………..
…юмор действует безотказно и внутренне расцветает, как «букет» старого благородного вина, неописуемый аромат которого оставляет послевкусием изысканное, мечтательное чувство радости. Сдерживаемый смех как бы одухотворяется: его душевный заряд существенно перерабатывается и поглощается «комическим» жизненным содержанием.
Еще один взгляд, и мы открываем самый глубокий слой – затаенную боль… боль есть изначальный корень комического.

… юмор возникает из меланхолии духа, который преображает свою боль в улыбку и тем самым преодолевает ее.
Итак, искусство юмора в том, чтобы заставить себя улыбнуться в своих страданиях.
Улыбка вырывает меня из моих страданий. Я рассматриваю их уже «снаружи». Я уже схватил, постиг и превратил в искрящуюся шутку исходный комизм ноющего, запутанного созданьица, которое способно думать лишь о себе самом. Я завоевал свободу. Я возвысился над своей «креатурщиной» …

Я наслаждаюсь утешением юмора. А глубину моей боль другим знать не дано.»

А сегодня я понял: нету на земном шаре одиночества. На Земле все живое. Тот же океан — в нем киты. Горы живые. Пустыня. В пустыне с тобой Господь Бог. И святые, которым молишься.

«В 2010-м патриарх эфиопский отвез меня в уникальный храм. Он без крыши — но ни одна капля дождя туда не попадает. Триста километров от Аддис-Абебы, горная долина. Стоит с XIII века, а прежде на этом же месте были другие храмы, самый древний — еще до нашей эры. Вот как объяснить? За стеной льет как из ведра, а внутри — сухо. То ли место намоленное, то ли изначально по какой-то причине осадков там никогда не бывает. Люди увидели — и решили именно на том участке земли построить храм. Где грань этого чуда? Впрочем, много рассуждать на такие темы ни к чему».

(Федор Конюхов, путешественник)

http://www.pravmir.ru/fedor-konyuxov-everest-zavalen-trupami/

Полевой геном читается по-русски. Язык богов – русский язык. Это и есть наша национальная идея. «Идея нации есть не то, что она сама думает о себе во времени, но то, что Бог думает о ней в вечности»

Русский писатель-философ В.Соловьёв

«Если хотите вырасти в силу, не спешите жить, покуда вы молоды, покуда длятся годы учения вашего и воспитания. Не спешите говорить и писательствовать: слово – великая и таинственная сила, и сила эта, как всё великое, зреет в молчании».

«Характер есть сила духовная. Для характера требуется глубокое сильное чувство – и и умение управлять им: сила воли и сила самоограничения. Ранняя гордость мысли несовместима с характером: он приобретается только путём смирения и подчинения. Кто не научится повиноваться, тот никогда не научится повелевать. А повиноваться – значит ограничивать себя.

Не то сильный человек, кто даёт волю своему чувству, хочет делать по своему желанию, а тот, кто при сильных страстях от природы умеет сдерживать своё негодование, при сильном желании обличать и высказаться обуздывает свой язык».

«Священное Писание отвечает удивительно запросам всякой души человеческой, в чувстве высокого изумления перед величием Вселенной и глубокого смирения перед величием Бога ».

К.П.Победоносцев  1881г. из книги «Язык наш..поводырь наш»

Г.Честертон —  СКАЗКИ ТОЛСТОГО   

…  бороться со сложностью — недостаточно, чтобы стать простым; более того, в светлые минуты мы постигаем, что простым вообще невозможно стать. Осознанная простота, быть может, сложнее самой роскоши. И роскошь, и пышность нередко бывали простыми в самом прямом смысле слова; их порождала почти детская восприимчивость души, им предавались люди, имеющие очи, чтобы видеть, и уши, чтобы слышать.

На самом деле писатель учит не столько продуманными и выспренними фразами, выражающими, как он считает, его взгляды, сколько всей атмосферой книги, предметами, пейзажем, одеждой, языком — короче, всем тем, о чем он почти или совсем не думал.

Высокое, истинное искусство отличается от ремесленных прописей тем, что у плохой книги есть мораль, а хорошая книга — мораль сама по себе. Великое, истинное учение Толстого пропитывает все его книги, хотя сам он, быть может, о нем не знает и даже не согласен с ним. Холодный, белый свет утра освещает его сказки; герои по-народному просто ЗОВУТСЯ «один человек» и «одна женщина»; так и чувствуешь, с какой любовью (я чуть не сказал «с каким вожделением») относится он к простым и грубым веществам, наслаждается твердостью дерева или вязкостью глины и как просто он верит в исконную доброту рода человеческого.

Нелегко поверить, что тот, кто с такой поэтической мощью поведал о глубокой связи человека с землей, где он живет, отрицает простейшую добродетель — любовь к своим предкам и своему краю. Нелегко поверить, что тот, кто так остро чувствует зло тирании, отказался бы при случае пристукнуть тирана. А вся беда в том, что Толстой стремился к ложной простоте, которая, если можно так выразиться, проще, чем нужно. Примириться со сложностью не только добрей, но и смиренней.

Если хочешь сродниться с людьми, делай то, что они всегда делали; честно и не насилуя себя, прими наш общий удел, подчинись своей звезде и раздели судьбу страны, в которой ты родился.

Данный текст воспроизведен по изданию: Честертон Г. К., Собр. соч.: В 5 т. Т. 5: Вечный Человек. Эссе / Пер. с англ.; Сост. и общ. ред. Н. Л. Трауберг. — СПб.: Амфора, 2000.

В бумажном издании этому тексту соответствуют страницы 305–308.